Юбер аллес - Страница 198

198

— Ничуть, я всего лишь последователен. Свободу нельзя ограничивать ничем, тем более — одной улицей. Микки, — повернулся он к мальчику, осторожно притормаживая, — ты не хочешь горького шоколада? Здесь рядом есть чудная крохотная лавочка.

Микки замотал головой: он не любил ничего горького.

Андрей явно старался задобрить Микки: это он покупал ему конфеты, и он же уговорил маму купить ему льва. Потом он сам приобрёл для него в игрушечном магазине маленькое ружьё, почти как настоящее.

— Фрау Галле, после того, что пережил ваш сын, — сладко разливался молодой человек, — ему нужно отвлечься. В конце концов, — говорил он, когда мама Фри робко протестовала против его трат на мальчика, — я москвич и хочу как-то сгладить то ужасное впечатление, которое произвёл наш город на бедного ребёнка...

— Это очень, очень любезно с вашей стороны, — улыбалась фрау Галле.

— Вот, кстати, — Андрей подрулил к свободному участку на тротуаре с белой надписью, обозначающей цену за минуту стоянки — булочная Розанова. Очень известное место. Микки, ты хочешь свежих булочек?

Мучное Микки любил. Он согласно замычал и выпустил из рук льва.

На маму, наоборот, некстати напала материнская заботливость.

— Микки не очень хорошо себя чувствует, не будет ли ему вредно есть выпечку? — защебетала она.

— Ну, если вы так считаете, — начал было Андрей.

Микки заревел: вкусные булочки могли уплыть.

— Хорошо, хорошо, — торопливо сказала Франциска, понимая, что сын вполне способен опозорить её перед любезным юношей, — пусть будут булочки.

Резную дверь «Дойчской Булочной Розанова» украшала вывеска с двумя орлами: одноглавым и двуглавым. Микки посмотрел на уродливую птицу с двумя головами и засмеялся.

Внутри было очень красиво: высокий потолок с роскошной лепниной, цветные витражные стёкла, деревянные стойки, на которых были разложены в продуманном порядке пирожки, хлебцы, пирожные. Между ними неспешно ходили дорого одетые люди, рядом суетились магазинные работники с лубяными корзиночками и коробами.

Микки потянулся к обсыпанному изюмом и сахаром крендельку, от которого вкусно пахло корицей и ещё чем-то сладким.

— Положи, Микки, — испуганно сказала мама, глядя на скромно пристроенный рядом ценник, написанный каллиграфическим почерком от руки. — Это очень дорого.

— Ничуть, — решительно сказал Андрей и сделал неопределённый жест рукой.

Прямо из воздуха возник улыбающийся продавец, внушающий доверие всем своим видом.

Андрей сказал ему что-то по-русски. Продавец внимательно посмотрел на него и едва заметно кивнул.

— Дорогие друзья, — торжественно обратился он к Микки и Фри, — насколько я понимаю, вы у нас впервые?

— Мы впервые в Москве, — надменно сообщила фрау Галле. — Мы из Берлина.

Лицо продавца, и без того приветливое, озарилось какой-то солнечной улыбкой.

— О! Для новых гостей из Берлина — особые условия, — захлопотал он, — не скрою, у нас не очень дёшево, но для жителей сердца Фатерлянда у нас всегда наготове очень интересные скидочки... А вот это разрешите преподнести молодому человеку от нашего скромного заведения, — он заговорщицки подмигнул Микки и вручил ему кренделёк.

Мальчик тут же вгрызся в благоухающее свежее тесто.

— Окажите честь, — продавец как-то ненавязчиво оказался сбоку от фрау Галле, — позвольте провести вас по нашему пряничному домику.

— Я не очень люблю мучные изделия, — несколько нервно сказала фрау.

— Понимаю... Но, смею заверить, у нас вы посмотрите на такую простую вещь, как выпечка, — продавец деликатнейше дотронулся до её локтя, — совсем иначе... Например, существует такой глупый миф, что выпечка вредна для талии. Имею честь сообщить Вам, как человек опытный, — он плавно начал движение, увлекая за собой покупательницу, — это совершенно ложное мнение. Разумеется, в том случае, если хлеб испечён правильно...

Зачарованная фрау сделала несколько шагов и скрылась за стеллажами.

Андрей быстро и осторожно осмотрелся. Выждал минуту. Подошёл поближе к Микки и взял его за руку — крепко, как берут, чтобы не убежал.

Микки понял, что всё предыдущее было нужно для этого момента.

— Микки, — сказал он, — твой отец должен был передать образцы. Я знаю, у тебя их нет. Что случилось?

Микки поёжился. Он понял, что Андрей так просто не отстанет.

— Коробочка с флаконами, — терпеливо продолжал молодой человек. — Что с ней случилось? У тебя её отняла мама?

Микки кивнул: версия была не хуже прочих.

— У тебя больше не осталось ни одного флакона? — всё так же терпеливо переспросил молодой человек.

Микки мотнул головой.

— Ты должен был передать их мне. У тебя точно ничего не осталось? — допытывался Грязнов.

— Нет, у меня была только одна коробка, — сказал мальчик.

— Это очень плохо, — сообщил ему Андрей. — Ты даже не представляешь себе, как это плохо. Ты не выбросил флаконы?

— Нет, у меня их не было, — шёпотом сказал Микки. Ему почему-то стало очень страшно.

— Тебя спрашивали что-нибудь про лекарства, пока ты сидел в этой конторе? — продолжал своё Андрей.

Мальчик понял, что речь идёт о ЦВИНПе, и кивнул.

— Что ты им сказал?

Микки попытался вспомнить хоть что-то из разговора с той полицейской женщиной, но не смог припомнить ни единого вопроса.

— Ничего не сказал, — ответил он самое простое.

— Надеюсь, ты не врёшь, — сказал Андрей. — Матери ты что-нибудь говорил?

— Нет, ничего, — ответил Микки.

— Ничего ей не говори. Ничего и никогда. Когда вернёшься, передай: это будет стоить пятьдесят процентов от цены. Запомнил? Повтори.

198