Юбер аллес - Страница 188

188

Kapitel 29. Тот же день, около полуночи. Москва, улица Бутырский Вал, д. 8а, кв. 23.

Микки не спалось. Он лежал в кровати и отчаянно пытался заснуть.

Рядом похрапывала мать, от неё скучно пахло усталостью и несвежим дыханием. Микки знал, что матери не везёт. Тот высокий мужчина куда-то пропал, а друзья матери перестали ей помогать. Микки ничем не мог ей помочь.

Спать не хотелось. Правда, на ночь тётя Берта снова принесла ему чай. Но он уже научился после старухиного сонного чая бежать в туалет и там засовывать два пальца в рот, чтобы избавиться от зелья.

Хорошо, что тётя Берта не слышала этих звуков. Если старуха догадалась бы, что он не спит, она бы его наказала. Микки не знал, как именно, но точно знал — она сделала бы ему больно. Она была из тех, кто умеет делать больно.

Для Микки все люди делились на две породы: те, которые боялись наказывать Микки, и те, кому нравилось наказывать Микки. Микки презирал первых и ненавидел вторых.

Самым презираемым существом в мире Микки была мать. Мама Фри.

Самым ненавистным — отец. Папа Жорж.

Ещё были те, которым было всё равно. Как тому большому мужчине, которого мама называла Власовым и который теперь ездит с мамой. Микки знал, что большму мужчине он, Микки, безразличен. Совсем безразличен. Мужчина делал ему больно. Однако Микки чувствовал: ему это не нравится, а просто всё равно. Ему было нужно, чтобы Микки не мешал, вот и всё. Как и старухе. Ей было нужно, чтобы Микки не путался у неё под ногами. Она кормила Микки и не обижала его, если он ей не мешал. Но он чувствовал: если старухе он будет не нужен, она от него избавится. Может быть, даже отравит — если ей за это ничего не будет. Или просто выгонит на улицу, и он снова попадёт в ЦВИНП.

Но большой мужчина и старуха появились в его жизни недавно. Большую её часть занимали мама Фри и папа Жорж.

Правда, в последнее время Жорж появлялся в доме нечасто. Как правило, когда у мамы заводились какие-то деньги. Микки знал, что такое деньги. Это самая лучшая вещь на свете: на них можно поменять всё что угодно. Вот только убить папу за них было всё-таки нельзя. В Райхе нельзя было никого убить за деньги. Микки надеялся, что когда-нибудь он вырастет, выздоровеет, заработает очень много денег и он уедет в какую-нибудь хорошую страну. Где можно будет заплатить какому-нибудь дядьке, он убьёт папу и Микки станет навсегда свободным.

Но пока у Микки не было денег. К тому же он был слабый и больной: у него было что-то нехорошее с головой. Врачи говорили маме, что дело можно поправить, если попробовать новые лекарства из лаборатории доктора Менгеле. Он сказал врачу, что хочет попробовать, но мама накричала на него и не разрешила. Потом он устроил ей дома истерику, мама немножко поплакала, а потом сказала ему, что эти лекарства рискованные и ему может стать от них ещё хуже. Тогда его будут лечить ещё более сильными средствами, и так пока он не поправится или не умрёт. Потому что фашистское государство разрешает такие опыты над больными и что это бесчеловечно.

Мама очень не любила фашистское государство. Она воевала с ним в газете. Она так и говорила — «я воюю с ними в газете». За это она и получала деньги. Правда, денег всегда не хватало.

Микки боялся фашистского государства, но не понимал, что этот такое. Он иногда просил маму рассказать ему об этом. Мама говорила, что ему пока рано об этом думать, и что это очень плохая вещь. В конце концов Микки решил, что государство — это такая огромная страшная гусеница с железными клешнями, лезвиями и иголками, и она любит делать всем больно. Он спросил у мамы, и она сказала, что он умница. Когда он осмелился спросить то же самое у папы, тот расхохотался и сказал Микки, что он маленький идиотик.

Папа тоже не любил государство. Ещё он не любил работать. Он никогда не приносил денег, а только брал их у мамы. Ещё папа делал с мамой то, что он называл «развлечься». Тогда он оставлял Микки в комнате и уходил с мамой в другую. Там они возились, а потом мама кричала. Микки знал, почему: папа делал ей больно.

Микки он тоже делал больно, когда тот попадал в папины руки.

Папа Жорж, когда жил с мамой Фри, любил наказывать сына за всякие провинности, даже за самые мелкие. Он давал ему подзатыльники, бил по голове линейкой, а потом по пальцам. Отец всегда старался причинить ему как можно больше боли. Боли и страха.

Когда папа перестал жить у мамы, Микки сначала обрадовался. Но он приходил каждую неделю и брал с собой Микки. Он говорил маме, что имеет право обращаться со своим сыном как хочет, потому что это его сын. Мама с этим соглашалась. Она никогда не могла переспорить папу, хотя иногда пыталась. Тогда папа терял терпение и бил её по лицу. Когда он бил маму по лицу, получался какой-то глупый смешной звук. Микки нравился этот звук. Ему нравилось, когда бьют не его.

Каждую неделю, в субботу или воскресенье, папа приходил к маме. Иногда он ходил с ней в комнату «поразвлечься», иногда просто долго разговаривал о каких-то вещах. Микки заметил, что папа всегда старается довести маму до слёз. Если это ему удавалось, он становился добрее и Микки доставалось меньше. Поэтому Микки, когда папа разговаривал с мамой, каждый раз просил Боженьку, чтобы мама заплакала.

Кто такой Боженька, Микки точно не знал. Когда он был совсем маленький, про него ему рассказывала мама. Боженька был волшебным. Что такое «волшебный», Микки тоже не очень-то понимал. Кажется, это было что-то хорошее. Ещё Боженька мог всё. Даже, наверное, он мог сделать так, чтобы папа бил только маму, а не Микки. Но фашисты выгнали Боженьку из Германии. То есть, всегда поправлялась мама, не выгнали, а лишили каких-то там прав и притеснили. Наверное, они его били по щекам. Но Боженька был взрослый, поэтому он обиделся на фашистов и уехал в Америку, и теперь делает волшебные вещи для американцев и других свободных людей. Но если Боженьку очень попросить, он может услышать, потому что немножечко его здесь всё-таки осталось. Ведь Боженька добрый, не мог же он уйти насовсем.

188