Юбер аллес - Страница 160

160

Kapitel 24. 9 февраля, суббота, после полудня. Москва, окрестности станции подземки «Университет».

Припарковаться возле круглого, похожего на большую афишную тумбу выхода подземки было негде, и Фридриху пришлось проехать еще пару сотен метров, оставить там машину и возвращаться пешком. Не без раздражения он подумал, что Марта могла бы назначить встречу и непосредственно перед университетом, но тут же сообразил, что девушке, возможно, не хотелось встречаться с ним на глазах у одногруппников. Встреча была назначена на 12: 30; Власов прибыл с некоторым запасом, Марта же, похоже, запаздывала. Фридрих неприязненно поежился и поднял меховой воротник куртки: с утра подморозило, а он легкомысленно вышел из дома с непокрытой головой, рассчитывая, что будет ждать Марту в тепле своей машины. Фридрих вообще не любил шапок — ощущение чего-то, нахлобученного на волосы и лоб, раздражало его чисто физически. Единственным головным убором, в котором он чувствовал себя комфортно, был шлемофон.

Если не считать погоды (которая, похоже, была здесь мерзкой практически всегда и лишь являла свою мерзость в разных ипостасях), утро началось неплохо. Во-первых, позвонил Никонов и сообщил, что подозрение насчет штрика подтвердилось. Правда, подтверждалось и собственное предположение майора относительно дальнейших перспектив этого дела; как следовало из прозрачного намека Никонова, смерть Борисова собирались списать по статье «самоубийство» и замять как можно скорее. Что ж, это было понятно и ожидаемо: тем, кто упустил накануне Зайна — или, возможно, другую интересную фигуру — совсем не хотелось признавать свой прокол. Впрочем, оставалась и версия, что убийцу Борисова не тронули сознательно. Так или иначе, Никонов, похоже, был к этому не причастен и горел желанием поспособствовать установлению истины — однако не мог затевать самостоятельное расследование вопреки воле начальства. Что ж, значит, придется заняться этим Эберлингу и его оперативникам...

Фридрих спросил и о владельце целленхёрера.

— Отпечатки достаточно четкие, — ответил Никонов, — но в наших картотеках не значатся.

— И когда только в России введут всеобщее дактилоскопирование, — проворчал Власов. В Райхе это сделали еще четыре года назад, как только развитие рехнертехнологий позволило обрабатывать данные таких объемов.

— Вы же понимаете, это вопрос не только технический, — с досадой откликнулся Никонов.

Фридрих, конечно, понимал. Когда соответствующая мера принималась в Райхе, атлантисты выли на все голоса насчет «очередного витка нацистского полицейского террора». Хотя ни одному из этих голосов так и не удалось объяснить, как подобный «террор» может повредить честным гражданам. Единственным последствием для них, как и следовало ожидать, стало дальнейшее снижение преступности. Но, надо признать, формированию и росту СЛС поднявшаяся тогда либеральная истерика тоже поспособствовала... Неужто российское правительство боится консолидации своей чахоточной оппозиции? Скорее, заигрывает с США, что тоже достаточно скверно...

— Номер зарегистрирован на другого человека, — продолжал меж тем майор. — Отпечатки не его, мы проверили. Говорит, что продал целленхёрер несколько месяцев назад, сменив вместе с трубкой и оператора; на счету еще оставались деньги, поэтому он сообщил покупателю свой прежний код. Такое практикуется. Покупателя, естественно, не знает, продавал через доску объявлений в REIN, видел один раз... Но с ним, разумеется, уже работают. Думаю, через несколько часов у нас будет пристойный фоторобот. Кроме того, мы подняли протоколы сотовой компании. Сами разговоры они, конечно, не писали, для этого нужен предварительный запрос, но у них автоматически фиксируется, через какие ретрансляторы идет каждый звонок. Дальше простой триангуляцией получаем положения в пространстве. Положений довольно много, этот ваш парень, похоже, любил кататься. Между прочим, не так давно он дважды переключался в вандерунг — катался в Бург... вам это интересно?

— Очень интересно, спасибо! — охотно поблагодарил Фридрих.

— ... Но в этой серии координат есть место, встречающееся чаще других. Очевидно, дом или работа. В общем, думаю, к вечеру мы его возьмем.

— Оперативно работаете, — похвалил Власов, посмотрев на часы; еще не было одиннадцати. Бедолагу, продавшего целленхёрер невесть кому, очевидно, подняли с постели среди ночи, и сейчас для него тянулись далеко не самые приятные сутки в его жизни... — Мне вы эти координаты, конечно, не скажете?

— Извините, нет, — твердо ответил Никонов. — Это наша операция. Но я дам вам знать, когда он будет у нас.

— Что ж, желаю успеха, — не стал спорить Фридрих. — Да, и еще одно — я что-то запамятовал фамилию вашего генерала...

— Так она же у вас записана, — весело откликнулся майор.

— Понял, — усмехнулся Фридрих. Никонов все же избегал напрямую подставлять начальство, тем более по телефону, но давал понять, что РСХА наверняка располагает собственным подробным досье на генерала.

Едва Власов положил трубку, позвонил Эберлинг; Фридрих как раз собирался звонить ему сам и порадовался такому совпадению. Хайнц сообщил, что Управление направило запрос ДГБ относительно операции по поиску Зайна (который, впрочем, все еще официально не назывался Зайном), и выслушал в ответ богатые новости Фридриха.

— Да, — заметил Эберлинг, — похоже, все больше нитей ведет в Бург. Я прямо жалею, что меня практически выдернули оттуда в Москву. Хотя это оказалось кстати, раз уж Зайн пожаловал сюда же, и мне приходится работать по нему... Но тебя здесь пока не удерживают?

160